Абрскила, героя легенд и преданий Абхазии, чье имя и носит Чилоуская пещера в селе Отап, называют абхазским Прометеем, да не кто попало называет, а вот хоть уважаемый этнограф и востоковед, академик Николай Яковлевич Марр. «Одна из таких легенд о прикованном герое‐богатыре, — пишет он, — несомненно, кавказского происхождения, докатилась до Греции, где была претворена в сказание о Прометее». С академиком разве поспоришь? Но из чистой вредности давайте придираться! Ведь на первый взгляд, Абрскила с Прометеем роднит только преступление, наказание и птичка.
Миф о Прометее (пусть и в общих чертах), наверное, помнят все: титан и кузен Зевса, он дал людям огонь, научил чтению, письму, врачеванию, мореплаванию и другим ремеслам. В общем, кругом молодец, защитник людей от произвола богов и двигатель прогресса. За похищение огня по велению Зевса был прикован к скале (кстати, опять‐таки, в Кавказских горах), где орёл выклевывал бессмертному бедняге печень (в течение примерно 30000 лет), пока проходивший мимо Геракл не пристрелил противное пернатое из лука.
А что же Абрскил?
Кроме неприятности с цепью, абхазский богатырь, пожалуй, ближе именно Гераклу. Как всякий нормальный герой, рожден был невероятным образом (непорочною девой), с младенчества обладал чудесной силой, одним ударом шашки разрубал стопудовые камни, побивал адау (многоглавых великанов‐людоедов), разъезжал на араше (волшебном крылатом коне), ну, и главное: был защитником людей, но не столько от произвола богов, сколько от произвола других людей. Не щадя себя защищал родную землю от алчных захватчиков, за что и был любим народом. Слава о силе его и храбрости разнеслась по Абхазии и достигла самых дальних земель. Враги боялись Абрскила до икоты, так что набеги прекратились, а в Апсны воцарился мир. Герой и тут не растерялся. Раз кончились враги, стал сражаться с сорняками. Серьезно, один из подвигов, за которые чтут его и по сей день, заключался в том, что Абрскил уничтожал папоротники и колючки в немыслимых количествах, отчего поля стали давать невиданный доселе урожай, а к миру добавилось еще и благоденствие.
И тут встает вопрос: за что же такого хорошего парня, защитника отечества и ударника сельского хозяйства, законопатили в пещеру и посадили на цепь?
У всех свои недостатки, как сказал Осгуд Филдинг III, и у Абрскила тоже они были. Во‐первых, герой имел нехорошую привычку без суда и следствия истреблять рыжеволосых и голубоглазых людей, как из пленных, так и своих соотечественников — они, мол, могут сглазить людей и животных. Во‐вторых, не находя себе равных по силе и отваге среди смертных, Абрскил решил, что и бог ему не ровня. Проезжая под низко висящей виноградной лозой, всегда разрубал её, чтобы не приходилось нагибаться — вдруг люди подумают, что он склоняет голову перед богом? А, между прочим, абхазский бог Анцуа отличался редким терпением и адекватностью. Он покровительствовал Абрскилу как защитнику отечества, и долго щадил его, надеясь, что тот исправится. Но Абрскил всё не унимался, вот Анцуа и осерчал. Ладно ещё рыжие — новых нарожают, но изводить ценную сельскохозяйственную культуру, на которой в значительной степени (и до сих пор), держится благосостояние страны — это уже немножко слишком.
И повелел Анцуа Абрскилу прекратить напрасное истребление людей и полезных растений, а также совершить 40 поклонов, дабы искупить грехи. Абрскил, надо думать, и не подумал. Напротив, соперничая с богом, стал гонять по небу на своем крылатом коне, высекая молнии из облаков, а ещё привязывал к седлу менюк (мешок из коровьих шкур), полный огромных каменюк, и, грохоча, носился с ними, подражая грому небесному (то есть, начались совсем уж мрачные ролевые игры). Косплей и был последней каплей, божественное терпение лопнуло. Анцуа послал за Абрскилом бригаду ангелов с наказом скрутить шалопая, да посадить на цепь в пещере, чтоб, значит, охолонул маленько. Пока не образумится. Личный состав авиакрыла с боевой задачей справился не сразу, но, в конце концов, распоясавшийся силач и верный его араш были пойманы, и прикованы к огромному каменному столбу в темной пещере.
И — да, кстати, о птичках.
Абрскил все же был героем, сильным, как лев, и упрямым, как… ну, пусть тоже будет, как лев. Ясное дело, с заточением не смирился, и, в надежде освободиться, без устали ушатывал столб, но, каждый раз, когда он был близок к цели, вдруг прилетала птичка и садилась на верхушку столба. Не орёл (хотя в поздних версиях и орёл — для солидности), а маленькая трясогузка, однако и ее хватало: столб, извините, застывал столбом, сколько ни шатай. Абрскил в ярости шарашил по трясогузке боевым молотом, птичка благополучно улетала, зато молот вбивал столб глубже прежнего — и так бессчетное количество раз (что заставляет серьезно задуматься об интеллекте героя — но любим‐то мы его не за это!). Итак, Абрскил расшатывает столб, трясогузка расшатывает психику героя, а мы пока вернемся к параллели с древнегреческим богоборцем и легко найдем 12 отличий. Абрскил, военный, красивый, здоровенный, с огнем не баловался, но родину любил и о благе народа пёкся. Однако, если Прометей хоть за дело пострадал, то Абрскил, скажем прямо, исключительно по собственной дури. Ничем его абхазский бог не обидел, никаких козней не чинил, а 40 поклонов — даже не 40 отжиманий, мог бы и уважить старика.
Но абхазские легенды тем и хороши, что герои, кроме всяких чудесных свойств, наделены маленькими человеческими слабостями. Это делает их живыми, а истории о них — бессмертными. Не так уж важно, прав ли академик Марр, и в родстве ли Абрскил с Прометеем, но, если повезет вам оказаться в Восточной Абхазии, посетите Чилоускую пещеру, и послушайте рассказы местных. Узнаете, чем окончилась история Абрскила, кто такая красавица Гунда и какие портьеры в спальне она предпочитала, как умаялись ангелы, пока ловили богатыря, за что бог превратил колдунью в собаку, и почему подземная речка называется Ачкитызга. Ведь красивая сказка, рассказанная с любовью — одна из радостей странствий.